Марафон закончился... да здравствует марафон))))

[xelllga]

Автор: xelllga
Бета: Yugao
Герои: Зангетсу/Ичиго
жанр: не знаю
Рейтинг: вроде G.
Дисклеймер: Не брала...

1. Тема: "душа"
Ичиго лежал в горячей ванне и размышлял, почему все устроено именно так, а не иначе. Сегодняшний разговор с Ренджи не шел из головы: он не утерпел и спросил у лейтенанта, как выглядит его внутренний мир. Виной всему было простое любопытство, а еще легкое опасение за себя: все-таки в его внутреннем мире все почему-то находится под наклоном.
Это ведь наверняка что-то значит… только вот что? То, что у Ренджи оказались джунгли, его не очень-то удивило; если вспомнить его занпакто, это было логично. И все же описание Ичиго поразило: снующие туда-сюда звери, толстые лианы, густые папоротники, живописные водопады. Конечно, хотелось предположить, что Ренджи просто красуется, но простой язык и обыденность тона говорили в пользу того, что все это было увидено собственными глазами. Немного подумав, Ичиго решил в лоб задать интересующий его вопрос: что во внутреннем мире Ренджи «ненормального» или по крайней мере кажущегося таким. Абарай вздохнул: «Там кроме Забимару никого вменяемого больше нет… все жрут друг друга в бессмысленном порядке и все». Продолжить разговор не получилось: перерыв кончился, пришлось идти на занятие, так и не удовлетворив, как следует, свое любопытство.
Вода остыла, ополоснувшись в душе, Ичиго стал одеваться. Он весь день ломал голову, пытаясь понять несправедливость: у него во внутреннем мире не было ни растений, ни животных. Конечно, можно было в категорию «зверей» записать Хичиго - в качестве вредителя - но это успокаивало слабо. Больше всего смущало внутреннее однообразие. Неужели сказывалось отсутствие воображения? Он раньше такого за собой не замечал.
Ичиго вошел в комнату и лег на кровать: «Ну… это же мой внутренний мир, а значит, я должен уметь его как-то менять. Может, дело в том, что я до этого ничего подобного не пробовал, оттого там все так ненормально… там нет ничего яркого, красивого…живого».
Уж если Ичиго что решил, то старался все делать как можно скорее.
Правда, до этого он попадал туда только с помощью Зангетсу, но Ренджи ничего не упоминал о сопровождающем, поэтому вывод был один: ему туда попасть по силам, а значит, надо пойти и все исправить.
Воспользовавшись печатью и оставив тело лежать на кровати, Ичиго присел в углу комнаты, положил меч на колени и сосредоточился. Как попасть внутрь себя, он даже не догадывался. Пальцы погладили лезвие меча: «Мы с ним одно целое - и в то же время он настолько мудрее… он сейчас где-то там, в этом свернутом неправильном мире». То, что Зангетсу часть его души, делало его странно счастливым. Старик был сплошной загадкой, кроме того, он был невероятно силен.
«Мы с ним связанны...он часть меня», - вспомнилась красная духовная нить, Ичиго сосредоточился и нашел ее. Ухватившись, он нырнул за ней куда-то вглубь, и почувствовал, что лежит на твердой стеклянной поверхности. Путешествовать в себя оказалось проще, чем он надеялся.
Зангетсу стоял на шпиле и, как показалось Ичиго, просто спал. Хотя сказать наверняка было трудно: черные волосы и плащ все так же драматично развевались на несуществующем ветру, а глаза были скрыты за стеклами очков. Окинув недовольным взглядом открывшийся вид, Ичиго решил сразу начать действовать. Он сосредоточился, зажмурился и старательно стал представлять красивый пейзаж из просмотренного несколько дней назад фильма.
Через пару минут открыв глаза, он с разочарованием понял, что ничего не изменилось, вот только Зангетсу оказался намного ближе и смотрел на него как-то странно. Ичиго расстроился. Он не любил проигрывать, тем более голова мгновенно наполнилась мыслями о том, что у него скучный мир, и мечу в нем приходится не сладко.
- Что ты делаешь? – голос Зангетсу был так же спокоен и отстранен как всегда. Когда дело касалось Ичиго, меч не мог оставаться в стороне. Он с удивлением наблюдал, как взлохмаченный мальчик тщательно жмурится и явно от этого чего-то ждет. А глядя на то, как, открыв глаза, хозяин стал озираться по сторонам, Зангетсу почувствовал легкое любопытство.
- Я тут подумал… раз это мой внутренний мир, то я могу его менять. – Ичиго разочарованно вздохнул. - Какое-то у меня тут все однообразное. Тебе, наверное, тут скучно.
- Ичиго, внутренний мир является отражением тебя. Изменить его ты сможешь лишь изменившись сам. – Решительность, мгновенно появившаяся во взгляде Ичиго, позабавила Зангетсу. Судя по нахмуренным бровям, вопрос о внутреннем устройстве занимал хозяина не первый день, что немного огорчало: «Не хватало еще что бы он все свободное время думал на эту тему»
- Тренируясь, ты станешь сильнее и изменишься, – Зангетсу размышлял о том, что Ичиго уже смог самостоятельно прийти в свой внутренний мир, а значит, в скором времени уже можно будет устраивать ему здесь полноценные тренировки.
- Спасибо, старик, – Ичиго расплылся в довольной улыбке. - Я пойду… завтра рано вставать.
- Иди. – Меч кивнул, смотря на ставшего почти прозрачным Ичиго. Его мальчик учился удивительно быстро: сейчас он впервые покидал внутренний мир самостоятельно - и делал это уверенно, словно в сотый раз.
- Извини, что тут пока все так… - Ичиго исчез, так и не договорив, и Зангетсу задумчиво рассматривал место, где тот еще недавно стоял.
- Не волнуйся. Все хорошо. – Пусть хозяин не слышал этих слов - это было неважно. Зангетсу еле заметно улыбнулся. Ему было приятно, что Ичиго заботится о нем, но перемен он не хотел. Да, в этом мире бывал пронизывающий ледяной дождь, и со стороны могло показаться, что он однообразный… Но это было из-за того, что его настоящая красота была скрыта от посторонних глаз.
В реальном мире Ичиго сладко потянулся в постели и начал засыпать. Чем больше он погружался в сон, тем больше менялся его внутренний мир. Зангетсу смотрел на цветные блики от заходящего солнца, отражающиеся от многочисленных окон, думал над тем, что душа Ичиго прекрасна, и что он счастлив быть ее частью.

2. Тема: "покорность"
Было темно и прохладно. Звезды то и дело выглядывали из-за бегущих облаков: их тусклый свет падал на неподвижную фигуру, застывшую на длинном шпиле.
Зангетсу поплотнее запахнул плащ, у его губ появилось маленькое облачко пара. В окне одного из небоскребов, находящихся недалеко от шпиля, внезапно загорелся свет.
Это было совсем рядом, искушение посмотреть что там происходит, было очень сильным; несмотря на это, Зангетсу остался стоять. Он знал, что Ичиго там, близко и вместе с тем бесконечно далеко от него. Раньше, когда Ичиго был маленьким, меч много раз смотрел за ним, пытался достучатся до него, хоть как-то обнаружить свое присутствие, но все было напрасно. Особенно тяжело ему было видеть боль и отчаяние хозяина. Много раз после смерти матери Ичиго в кошмарах переживал произошедшее. Тонкое стекло было непреодолимой преградой для Зангетсу: все попытки утешить, ободрить или как-то помочь были безрезультатны. Ощущать бессилие было невыносимо, и он запретил себе подходить к освещенным окнам. Есть вещи, которые не дано изменить. Сны Ичиго были только его, оградить от кошмаров и переживаний оказалось невозможно, Зангетсу смирился с этим. Смирился с тем, что каждый раз, когда мир окутывала тьма и яркий огонек говорил о том, что мысли хозяина где-то рядом, ему приходилось бороться с собой: потребность увидеть Ичиго была почти невыносимой, но ощущать, что тому нужна помощь, и не иметь возможность оказать ее было еще тяжелее.
Ему было горько раз за разом видеть сквозь стекло, как Удильщик вновь и вновь убивает Масаки, как Ичиго винит в этом себя: меч хотел объяснить хозяину, что на самом деле произошло в тот дождливый день, но тот не слышал его слова, как и не слышал имени, которое Зангетсу до хрипоты повторял взывая к нему. Они все-таки смогли встретиться. Когда он думал об этом, его одолевали противоречивые чувства: желание защитить Ичиго, сделать его сильнее, помочь, радость, что все же сумел до него достучатся, покорность судьбе, которая преподнесла болезненный урок не только хозяину, но и мечу. Тусклое окно помимо воли продолжало притягивать взгляд. Оно появилось так близко, как никогда ранее.
- Что там? – появившейся рядом Хичиго презрительно скривился, не пряча любопытство. Он не мог подойти к окну: Зангетсу не хотел, чтобы пустой узнал слабости хозяина - с него станется потом попытаться на них сыграть.
- Ничего, – голос Зангетсу был такой же спокойный, как всегда.
- Ну если меня не пускаешь, хоть сам бы сходил глянул, тебе же интересно, передо мной-то можешь не притворятся. – Пустой насмешливо оглядел меч, пожал плечами и растаял, оставляя Зангетсу наедине со своими мыслями. Меч повторял про себя, что нельзя двигаться с места, что есть моменты, когда надо просто покорится обстоятельствам, но желание увидеть Ичиго затмило все: он сам не помнил, как очутился у окна.
Свет, пробивающийся сквозь стеклянную поверхность, был тусклым, Зангетсу сначала не мог разглядеть, что там происходит, но потом картинка приобрела глубину и четкость. Там, внутри, шел дождь, на щеках Ичиго были крупные прозрачные капли, и можно было даже издалека почувствовать горечь и боль потери, которую ощущал мальчик.
Снова. Так же, как и тогда. Все то же бессилие заставляет покрепче сжать кулаки: «Сам подошел, ведь знал, что так будет, что помочь никак нельзя. Почему он снова видит себя маленьким? Почему вновь забыл обо мне?». Это мучительно видеть, но как он может оставить Ичиго сейчас, когда знает, как ему тяжело - одному под свинцовым ливнем воспоминаний. Пальцы касаются стекла, такого же прочного, как всегда, и желание взбунтоваться против происходящего начинает сводить с ума: «Он уже смог услышать мое имя, так почему я все так же бессилен как и раньше?».
Тонкая сеть трещинок побежала по стеклу, которое словно плавилось под его пальцами. Рука скользнула внутрь, стекло было теплым и жидким, словно прозрачная кровь: дорога была найдена. Не раздумывая ни секунды, Зангетсу ринулся вниз…

3. Тема: "понимание"
У нее была самая прекрасная улыбка на свете. Как бы больно и обидно ни бывало ему, стоило ей улыбнутся, как все становилось незначительным. Он всегда не любил дождь, но когда она была рядом, он не замечал холодных капель, он вообще не замечал ничего, кроме теплой ладони, мягко сжимающей его руку.
Проезжающая машина обрызгала его водой из лужи. Он не думал над тем, куда или откуда они идут, не помнил и не пытался вспомнить. Он чувствовал внутри себя отчаянное желание, чтобы эта дорога никогда не кончалась, чтобы они шли взявшись за руки все дальше и дальше. Где-то внутри гнездилось беспокойство, страх перед потерей, он не понимал почему волнуется, почему счастье омрачено щепоткой боли: ведь все хорошо - и будет хорошо всегда.
Маленький мальчик в бурной реке... желание спасти его на миг заставляет разжать ладонь. Ноги сами несут его навстречу неизвестности, и вдруг понимание обрушивается, как поток ледяной воды. Это было. Все было. Он остановился, боясь оглянуться назад: «Моя вина». Сердце сжимается от переполняющей его боли.
Мать лежит на траве. Кажется, что прошло лишь мгновение с того момента, как он разжал руку, но она уже мертва. Он снова все потерял. Маленький рыжий мальчик падает на колени и плачет, сжимая холодную как лед ладонь в своих руках. Ощущение, что это было уже много раз, не может заглушить боль потери и чувство вины. Он обнял холодное тело самого дорогого человека и застыл. Слезы мешаются с дождем. Отчаяние накрывает с такой силой, что он не может вздохнуть.
- Ичиго… все хорошо, – он слышит чуть слышный шепот и чувствует, как теплая рука ложится ему на плечо. Сперва он не может узнать мрачную фигуру человека в темных очках, который бережно обнимает его, укрывая от ледяного дождя в складках своего плаща: «Кто это?».
- Зангетсу, – он не узнает своего голоса, который стал звучать старше, не может вспомнить, что значит только что сказанное слово, он просто прижимается к чужой груди и плачет навзрыд, как будто хочет наконец выплеснуть ту боль, что столько лет сводит его с ума. Воспоминания возвращаются постепенно. Это уже было, он смог это пережить, смог справится.
Ичиго менялся на глазах: еще недавно он был маленьким мальчиком, а вот уже стал самим собой. Вот только с рыданиями он пока справиться так и не смог: слишком сильно кошмар растревожил рану в его душе.
- Ты ни в чем не виноват. Не терзай себя… - голос Зангетсу дрогнул, словно ему, как и хозяину, приходилось мучительно подбирать слова, пытаясь совладать со своими чувствами.
- Зангетсу… - на этот раз голос звучал глухо, а сильные руки еще крепче обняли меч. – Спасибо.
- Я никогда не оставлю тебя, – теплая рука робко погладила по рыжим волосам, потом снова и снова, и Ичиго судорожно вцепился в складки плаща. Понимание того, что они необходимы друг другу, приносило облегчение и дарило надежду.

4. Тема: "возможность"
Будильник зазвенел неожиданно. Ичиго распахнул глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, понять, где находится: потолок из-за трещинок в штукатурке казался старинной фреской. Прикрыв глаза в погоне за ускользающим сном, он понял, что только что, буквально секунду назад, открыл для себя что-то очень важное, открыл как раз в тот момент, когда противное дребезжание вернуло его к реальности. Вспомнить, что это, было необходимостью, потребностью, которую он ощущал каждой клеткой. «Мне снилось, что…», - мгновение казалось, что все получится: он почти нащупал то ощущение и оно вот-вот должно было воплотиться в образы и слова… Внизу раздался крик отца, приветствующего своих «дорогих дочурок», возмущенный вопль Карин, грохот удара, и… он упустил возможность.
Ичиго разочарованно потер пальцами виски, стер влажные дорожки, тянувшиеся из уголков глаз, и устало закрыл лицо руками: «Опять». Он ненавидел быть слабым, ненавидел изматывающие кошмары, после которых он просыпался с тупой болью в висках, с мокрой от слез подушкой, измотанный так, что несколько дней не мог прийти в себя. Хотя на этот раз все было иначе: «Точно, голова не болит… да и вообще мне вроде не плохо». Ичиго повернулся на бок и положил руку под голову: он чуть грустил из-за утраченного. Разумных объяснений происходящему с ним он не находил, впрочем, это не очень удивляло: он всегда был рекордсменом по странностям.
«Я нашел во сне что-то важное», - сформировав ощущения в словах, Ичиго вздохнул. «Какой-то бред».
Серьезные раздумья были прерваны распахнувшейся дверью: Ишшин, словно ракета, влетел в комнату, огласив ее дикими воплями:
- Доброе утро, Ичиго! Наступил новый день… папочка так счастлив! – одеяло Ичиго было варварски сдернуто и прослезившейся неизвестно по какому поводу глава семейства попробовал обнять сына.
- Заткнись, извращенец! – удар в живот наглядно продемонстрировал гнев Ичиго: его снова отвлекли от важных раздумий.
- Мой сын так вырос! – от удара Ишшин заорал еще громче и, обливаясь слезами от счастья, попытался дать сдачи.
- Сколько раз говорить? Не надо ко мне вламываться! – Блокировав удар и прижав ногой голову отца к полу, Ичиго продолжил общение.
- О-о… Ичиго уже хочет привести к себе девушку? – Воспользовавшись тем, что сын, краснея как рак, отчаянно замотал головой, Ишшин, как уж, вывернулся из-под ноги: он со спины обхватил Ичиго за шею и, сдавив ее в дружеском захвате, стал душить, не переставая при этом радоваться за сына.
- Завтрак готов, – с кухни донесся смущенный голос Юзу и последовал флегматичный комментарий Карин.
- Не зови, захотят есть - сами прибегут…
- Отвали! – руки крепко схватили противника за спиной, затем Ичиго быстро наклонился вперед, передавая импульс висевшему на нем отцу, и, резко остановившись, перебросил его через себя. По счастливой для Ичиго случайности отец вылетел из комнаты и, ничуть от этого не унывая, побежал общаться с любимым плакатом:
- Масаки, наш сын так вырос!..
Одержав победу в «утреннем спарринге», Ичиго тихо хмыкнул и стал одеваться к завтраку. Сегодня было семнадцатое число, а значит, скоро предстоит нелегкий путь вверх по крутому склону, туда, где в прошлый раз чуть не погибли его сестры.
«Мама…», - было сильное желание сказать это слово вслух: впервые после долгих лет он смог вспомнить улыбку матери без боли, не чувствуя удушающую вину за то, что до сих пор жив.

5. Тема: "шрамы"
Последний пустой, с которым Ичиго столкнулся в этот день, совершенно измотал его: похожий на таракана монстр был хоть и слабый, но уж больно шустрый. Ловить такую мелочь с помощью бан-кая казалось Ичиго несолидным, поэтому «исполняющий обязанности шинигами» устроил себе внеплановую и очень изнуряющую тренировку: бегая, как угорелый, по парку, он судорожно размышлял, как убить подобную пакость - от всех атак пустой успевал увернуться. Помощь пришла неожиданно, в лице лейтенанта шестого отряда: вдвоем они смогли кое-как уничтожить надоедливого пустого.
Домой Ичиго пришел в очень плохом настроении: дело было даже не в насмешках и дружеских подколах Ренджи, было неприятно, что с подобным он провозился столько времени.
«Я смог достичь бан-кая за три дня, а сейчас не смог самостоятельно убить слабого пустого. Я что, старею?» - Ичиго сам понимал, что мысли у него в голове глупые, но поделать с ними ничего не мог.
Быстро прошмыгнув в свою комнату и избежав родительской ласки, Ичиго сел делать уроки. Мысли о сегодняшней неудаче изводили Ичиго: не думать вообще он не мог, поэтому решил переключиться на что-нибудь менее для себя грустное. Учебник с теоремами быстро надоел, и Ичиго, порывшись в сумке, извлек потрепанную книжку. Этот литературный шедевр сегодня всучила ему Орихиме: он проиграл в споре, и она захотела, чтобы он непременно прочитал ее любимую историю про девочку Алису: «Надеюсь, это не любовный роман». Серьезно читать он не собирался, так, просмотреть пару страниц из середины, чтобы потом, если что, покивать с умным видом: он подозревал, что у Орихиме несколько экзотические вкусы во всем.
В комнату кто-то тихонько постучал.
- Ичи, я разогрела то, что с ужина осталось. – Юзу всегда была очень заботливой к брату.
- О, спасибо. – Ичиго отложил книжку, улыбнулся и взял поднос у сестры.
- Спокойной ночи. – Сестра довольно вздохнула и выскользнула из комнаты.
Едва за сестрой закрылась дверь, Ичиго перестал улыбаться и устало отставил поднос.
Настроение не улучшилось: «Неужели я слабею? Как же тогда я смогу их всех защитить?».
Внезапно голова у Ичиго закружилась, он почувствовал, что его куда-то что-то тянет: успев удивиться странным ощущениям, Ичиго уронил голову на стол, за который только что сел, и отключился.
Очнулся он от того, что лежал в оконном проеме, заполненном водой: не слишком приятные ощущения, особенно когда понимаешь, что это твой внутренний мир и тут из-за тебя внеочередной дождливый сезон.
- Э-э… - было сильное желание извиниться, которое Ичиго старательно в себе подавил: слова погоду не наладят, а выглядеть еще глупее не хотелось. – Привет.
- Чего ты хочешь? – голос Зангетсу оставался спокойным, разве что был тише, чем обычно.
- Победить. – Ответ на этот вопрос Ичиго нашел для себя еще во время боя с Зараки.
- Хорошо. – Зангетсу кивнул и в следующий миг переместился на любимый шпиль, а на том месте, где он только что стоял, появился Хичиго. Пустой довольно скалился и крутил в руке белый двойник меча.
- Ты слишком медлишь, король! – Ухмыльнувшись, Хичиго нанес быстрый, сильный удар и отпрыгнул в сторону, уходя от контратаки. Ичиго действовал инстинктивно: он сам не понял, что достал меч, едва почувствовал противника.
– Я уже говорил, что Зангетсу может очень много. Тебе было неинтересно - и ты не слушал? – пустой скакал по небоскребам, не подпуская к себе Ичиго; атаковал он, делая быстрые броски и возвращая меч за ленты на рукояти.
«Я действительно уже видел эту атаку, как я мог забыть?» - Ичиго уклонялся, как мог блокировал удары и старался рассмотреть, как Хичиго обращается с мечом.
Пустой нападал все яростнее, а Зангетсу, стоя в стороне, внимательно наблюдал за дракой. Вскоре Ичиго потерял счет времени, все его внимание было сосредоточено на противнике.
- Хватит. – Меч внезапно оказался за спиной и положил руку на плечо хозяина. Пустой разочарованно ухмыльнулся и исчез.
- Я почти понял. – Ичиго развернулся к Зангетсу, в его глазах было опасение, что тот остановил бой потому что, что он плохо старался.
- Завтра ты узнаешь название этой атаки, и мы продолжим. – Меч почти ласковым жестом провел рукой по царапинам на лбу хозяина. – Тебе надо отдохнуть.
- Хорошо, – желание возразить было, но Ичиго знал, что это бесполезно: даже когда Рукии грозила опасность, меч всегда тренировал его строго определенное время, не минутой больше, не минутой меньше.
– Я пойду…
- Иди. – Зангетсу кивнул, глядя на тающего мальчика. Он спрашивал у себя, как могло случиться, что, хотя на духовном теле Ичиго нет шрамов, только что, проводя рукой по лбу, он смог ощутить невидимую отметину, оставшуюся после боя с Иккаку: «Он полон загадок даже для меня». Зангетсу замер на шпиле, с нетерпением ожидая, пока хозяин уснет.

6. Тема: "геометрия"
Простительно ли мечу иметь слабость? Этот вопрос занимал Зангетсу последние несколько дней. Он подозревал, что вторгаться в каждый сон хозяина нехорошо, но не мог от этого отказаться. Слишком много времени он мечтал узнать Ичиго получше, чтобы теперь не пользоваться ситуацией. Кошмары у хозяина прекратились, и это радовало. Иногда, стоя на своем шпиле, меч предавался мечтам о том, как будет вести с хозяином ученые беседы: «Ну и ладно, что не вспомнит. Ичиго - он и есть Ичиго».
Эта ночь ничем не отличалось от прочих. Наоборот, он ждал ее еще более нетерпеливо: хотелось узнать, что думает хозяин о новой атаке. Как только огонек в одном из зданий вспыхнул, Зангетсу привычно сорвался с места.
Когда зрение прояснилось, меч обнаружил, что находится в комнате, обставленной старинной, но совершенно нелепой мебелью: огромные часы с боем стояли во главе длиннющего стола, на котором было много тетрадей, валяющихся беспорядочными кучами.
Ичиго обнаружился сидящим за столом: он хмурил брови и что-то старательно записывал. Рядом с ним сидели его одноклассники, одетые в странные халаты. На голове у Орихиме красовалась кошмарная шляпа: если бы Зангетсу видел, в чем обычно ходит капитан двенадцатого отряда, то непременно решил бы, что эти два головных убора - близкие родственники. Девушка тоже что-то писала, опираясь, как на подушку, на Чада, который спал по соседству, уткнувшись носом в тетрадь. Квинси, сидевший по другую сторону от спящего гиганта, пыхтел от усердия, вырисовывая кисточкой бессмысленные иероглифы, и постоянно поправлял с умным видом очки. Кроме того, у Зангетсу было странное ощущение, что здесь есть еще кто-то: в стороне от стола, на небольшой колонне в воздухе висела улыбка. Иногда к улыбке присоединялись прищуренные глаза, и она начинала казаться очень опасной.
«Кошмар?» - Зангетсу обеспокоено посмотрел на хозяина: Ичиго, казалось, был полностью согласен со всем, что его сейчас окружало. В голове меча сразу появились подозрения, не пропустил ли он чего: может, пустой слишком сильно ударил хозяина по голове?
Мечты о приятной беседе с Ичиго в спокойной обстановки начали рассыпаться на куски.
Стоять вдалеке не было смысла, и Зангетсу решительно, но не спеша, направился к столу. Как только девушка и очкастый парень заметили его, они сразу же заорали дурными голосами:
- Мест нет!
- Мест нет!
Такая реакция мечу совершенно не понравилась. За длинным столом стояло множество стульев, и, раз подобные вопли исходили не от Ичиго, Зангетсу их с легкостью проигнорировал.
- А… Это ты, старик? – подняв глаза от тетради, Ичиго мельком взглянул на меч и снова погрузился в расчеты.
- Ичиго, что здесь происходит? – голос Зангетсу выдавал недоумение меча.
- Решаем, – пробубнил мальчик, не поднимая головы от записей.
В этот момент стоящие у стены часы начали бить. Несмотря на то, что стрелки стояли на восьми часах, ударов почему-то было двенадцать - беспокойство меча за здоровье хозяина заметно усилилось. Как только стих последний удар, девушка и очкастый парень дружно заорали «Перемена мест», затем растолкали спящего гиганта и вместе с поддержавшим их затею Ичиго передвинулись все на один стул. Зангетсу наблюдал за происходящим, пытаясь проследить хоть какую-то логику и понять, что происходит с хозяином.
Вещи остались лежать как раньше, поэтому Ичиго теперь принялся усиленно хмуриться, недоуменно рассматривая тетрадь, в которой писала Орихиме.
Зангетсу подошел к Ичиго и, стараясь говорить спокойно, спросил:
- Что ты решаешь?
- Мы должны доказать теорему. – Ичиго довольно улыбнулся мечу и, несмотря на творящийся вокруг бред, Зангетсу почувствовал, что ему приятно.
- А зачем? – Меч был рад, что говорить спокойно у него давно вошло в привычку.
- Доказав теорему, мы убьем Меноса Гранде! – восторженно сообщила девушка, опережая Ичиго, который в подтверждение быстро закивал.
«Убить Меноса Гранде?» - Зангетсу подумал, что хозяина надо спасать: хотя причины того, что ему снится подобное, и оставались невыясненными, быть в месте с такой извращенной логикой было небезопасно. «Ичиго проснется, когда найдет решение. Я им помогу».
- Что надо доказать?
- А ты знаешь ответ? – очкастый парень подозрительно взглянул на Зангетсу.
- Да. – Мысль о том, что подобное заявление может быть опрометчивым, конечно, промелькнула, но Зангетсу важно было понять причину происходящего здесь бреда, тем более что, когда дело касалось того, как победить меноса, у него никогда не возникало осечек.
- Вот! – Ичиго доверчиво протянул тетрадку, в которой были сплошные каракули, и стал объяснять. - Надо доказать данному пустому, что мы его уже убили, следовательно, он уже не сможет добежать из пункта А в пункт В. Обычная геометрия. - Ичиго говорил так уверенно, словно это было общеизвестной истиной.
- Он пока не верит, но, как только мы ему это докажем, Меноса Гранде не станет.
Зангетсу потрясенно молчал. Предлагая свою помощь, он не был готов столкнутся с подобным. В этот момент часы пробили пять раз, все дружно заорали «Перемена», растолкали Чада и снова пересели.
Мысль о том, что надо как-то прекратить происходящее, не давала покоя.
- Ну что, у тебя есть ответ? – квинси с важным видом глядел на Зангетсу.
- Старик, ты же самый умный! – восторженность в голосе хозяина только усугубила страдания меча: ему было приятно, что Ичиго про него так думает, но он совершенно не представлял, что делать в такой бредовой ситуации.
- Да. – После сказанного ранее признаваться перед хозяином в незнании было слишком тяжело: «Если будут требовать подробности, отвечу, что «не скажу», этот сон не может длиться вечно, чем-то здесь все должно закончиться и без моего вмешательства». Решение дотерпеть, пока все вокруг не придет в норму, далось с трудом, но Зангетсу подозревал, что после новых откровений у него у самого начнутся кошмары.
К огромному облегчению, спрашивать подробности у него никто не стал. Ичиго радостно обнял Зангетсу, и желание поскорее разбудить хозяина само собой как-то сошло на нет.
В этот момент издалека донесся грохочущий звук.
- До-о-о…
В тот же момент все вокруг мгновенно рассыпалось, Зангетсу почувствовал на своем лице солнечные лучи и расслышал окончание фразы:
- …оброе утро, Ичиго! – голос отца хозяина всегда способствовал мгновенному наступлению дня во внутреннем мире.
Зангетсу поплотнее запахнулся в плащ, стараясь перестать думать о странной задаче, которую обещал решить: «Как доказать пустому, что его уже убили?». Мелькнула мимолетная мысль задать этот вопрос Хичиго, особенно если тот решит себя как-то неподобающе вести…

7. Тема: "болезнь"
От поездки еле удалось отвертеться. Нет, не то что бы Ичиго не хотел отдохнуть вместе с семьей, он был не против, но преподаватель в пятницу не вышел, а значит, проверочные тесты перенесли на понедельник. Пытаться позаниматься в том «уголке рая», куда тащил их отец, было совершенно бесполезно: Ичиго знал, что, как только он все внимание перенесет на книгу, неугомонный родитель кинется к нему в попытке захватить врасплох и устроить драку.
Сестры собрались быстро и вскоре под радостные вопли Ишшина семейство наконец уехало. Оставшись один, Ичиго поднялся к себе, достал учебники и попытался на них сосредоточиться. Его знобило, но он не придал этому значения: окно было приоткрыто, впуская в комнату свежий воздух - ночью был дождь.
Отложив в сторону тетрадь, в которой делал пометки, Ичиго встал из-за стола и с книгой завалился на кровать, рассчитывая сперва все прочитать. Голова была как ватная, но Ичиго упрямо смотрел в книгу. Через некоторое время он устало потер глаза. Все тело неприятно ломило: «Наверное, это мышцы болят после вчерашней беготни».
Потянувшись, он отложил книгу и посмотрел в потолок: солнечный свет резал глаза, хотелось их закрыть хоть на пару минут. Вскоре Ичиго провалился в беспокойный сон.
Проснулся он от того, что было холодно и темно, зубы стучали, а тело сводило судорогой.
Слабость во всем теле была почти болезненной, голова кружилась. По комнате гулял холодный ветер. Собрав последние силы, Ичиго добрался до открытого окна и закрыл его, это простое действие потребовало больших усилий. Все еще было жутко холодно, поэтому, с трудом добравшись обратно до кровати, Ичиго залез под одеяло и завернулся в него, как мог.
«У меня высокая температура», - Ичиго вспомнил, что дома никого нет, и устало вздохнул: аптечка была на кухне, а в его нынешнем состоянии он вряд ли туда доберется: «Не хватало еще с лестницы упасть».
Закрыв глаза, Ичиго попытался унять дрожь и найти в себе силы для похода на кухню. Захотелось пить: происходящее вокруг казалось бредом. Жажда заставила Ичиго сползти с кровати и попытаться встать на ватные ноги. Собрав всю свою волю в кулак, Ичиго выпрямился - и в тот же момент голова закружилась, и он упал на пол.
Произошедшее его слегка напугало, до этого он не думал, что ему настолько плохо: «Черт, надо позвонить Исиде». Выбрать, кому звонить, было просто: Исида жил к нему ближе, чем остальные. Добраться до телефона кое-как удалось, благо комната была небольшая: пользуясь тем, что его никто не видит, Ичиго просто до него дополз. Гудков в трубке не было. «Почему он не работает? Надо включить свет», - Ичиго щелкнул выключателем, но ничего не произошло.
«Великолепно. Мало того, что у меня температура, так еще телефон не работает и, судя по всему, пробки выбило… Черт», - Ичиго сидел в углу комнаты, дрожал, завернувшись в одеяло, и хотел пить. Жажда была нестерпимой: казалось, язык присох к небу.
Ичиго поплотнее запахнул одеяло и представил воду: она такая прохладная, вкусная.
- Воды…
Бессилие накатывало, как прилив, но Ичиго не хотел быть таким. Он не хотел сдаваться никому: ни врагу, ни себе, ни болезни. Как в бреду вспоминались прошлые битвы, он не хотел быть слабым, не хотел, чтобы комната плавала перед глазами, как сейчас: жажда заставляла бороться, несмотря ни на что.
Он почувствовал, что внутри него есть что-то натянутое, словно тетива готового выстрелить лука, что-то, чего он раньше не замечал. Жажда... Она не давала думать. Мелькнула мысль, что никогда до этого он не желал чего-то так сильно, как сейчас глотка воды. Как в бреду он собрал в себе все силы и кинул их в ту часть себя, которую ощутил только что. Он не знал, что делает, это была интуиция, та самая, которая заставляла его стремиться к силе и знать, что он может ее получить. Перед глазами мелькнула короткая вспышка: последние силы были истрачены на что-то, чего Ичиго так и не смог понять.
- Ичиго…ты освоил материализацию? - Перед ним стоял Зангетсу.
- Старик?.. - Ичиго распахнул глаза и потерял сознание из-за нехватки сил и удивления: он первый раз видел Зангетсу, на котором из одежды были только плащ и черные шорты.

8. Тема: "бесконечно"
Было жарко. Солнце вновь зашло, ветер, который раньше приносил прохладу и влагу моря, теперь казался обжигающим. Зангетсу стоял на шпиле и терпел: Ичиго спал, но очень беспокойно, то и дело просыпаясь. Сны ему не снились, и достучаться до него у меча не получалось. Несмотря на темноту, жара усиливалась. Зангетсу чуть слышно вздохнул: «Ветер как в пустыне. Что с тобой творится, Ичиго?».
Зангетсу всегда не любил дождь, но сейчас он понял, что жара раздражает его гораздо больше. Солнце вновь взошло, и меч увидел, как дрожит будто расплавленный воздух вокруг. Беспокойство за Ичиго не давало покоя: одно из зданий из-за температуры слегка оплавилось.
Меч попытался дотянуться до Ичиго, но тот его не слышал: «Может, он еще не проснулся до конца, но о чем же он так переживает?».
Стоять в такую жару полностью одетым было невыносимо, поколебавшись немного и обдумав ситуацию, Зангетсу решил: раз Хичиго предпочел спрятаться от жары и раз появление Ичиго во внутреннем мире он почувствует заранее, то ему можно ненадолго снять что-нибудь.
После того, как рубашка оказалась на шпиле, ему стало немного легче. Через некоторое время Зангетсу решил снял с себя еще одну вещь: он понимал, что должен делать что угодно, но не киснуть - ведь в случае чего ему надо быть готовым к бою.
Вещей было много, но через некоторое время и моральные терзания Зангетсу остался в одних коротких шортах и в плаще, который упрямо накинул на плечи.
Внезапно он почувствовал, как его пронзило большим разрядом энергии, и в следующую минут он оказался в темной комнате. Облегчение от того, что вокруг было прохладно, враз испарилось, когда он осознал произошедшее: он находился в реальном мире. Ичиго сумел его не просто материализавать - это рано или поздно осваивают все шинигами - он смог сделать это, не выходя из тела.
- Ичиго… ты освоил материализацию?! - он ничего не мог поделать с удивлением, пытаясь понять, как Ичиго сделал то, что сделал, почему он сидит на полу в темной комнате и почему ему так плохо.
- Старик?.. – Ичиго удивленно распахнул глаза и, чуть всхлипнув, потерял сознание.
Зангетсу быстро подхватил Ичиго на руки и положил на постель, лихорадочно соображая, что он может сделать. У хозяина был сильный жар, кроме того, он истратил последние силы на то, чтобы воплотить его в реальном мире. Пойти куда-то за помощью было невозможно, Зангетсу боялся, что, если отойдет от хозяина, пока тот так слаб, то может потерять его. Взяв руку Ичиго в свои ладони, он закрыл глаза, отдавая часть своих сил в попытке поддержать мальчика.
Ичиго приоткрыл глаза и прошептал одно слово:
- Воды…
То, что хозяин пришел в себя, немного успокоило Зангетсу. Он, несмотря ни на что, чувствовал восхищение: его мальчик освоил то, что раньше считалось невозможным, а все из-за того, что очень сильно захотел пить: «Мальчик мой, я даже боюсь предположить, что ты можешь освоить, если попадешь в место без еды и как следует проголодаешься»
Подхватив Ичиго на руки, Зангетсу пошел осматривать дом. В кухне он нашел графин с водой и аккуратно напоил Ичиго: жадно выпив несколько кружек воды, мальчик тут же уснул. Зангетсу понимал, что сон - это защитная реакция организма, который пытается как можно быстрее восстановить потраченную энергию, но высокая температура по-прежнему была серьезной угрозой, и как ее сбить, он не знал. Ичиго был очень горячим. Зангетсу не знал, как действуют лекарства, но ничего не делать просто не мог.
Намочив простынь ледяной водой, он не спеша стянул с Ичиго футболку, штаны и завернул в нее мальчика. Ичиго мгновенно начал сопротивляться, с трудом разлепляя сонные глаза.
- Все хорошо, Ичиго, не волнуйся, так надо. – Зангетсу крепко держал хозяина, не давая вырваться, и говорил с ним, чтобы успокоить. Через пару минут он снял с замершего мальчика мокрую ткань: Ичиго сильно дрожал, но температура тела немного снизилась. Аккуратно завернув хозяина в мягкое полотенце, Зангетсу нашел на кухне лед и пошел обратно наверх.
Устроив Ичиго на кровати и как следует укутав одеялами, он положил ему на лоб немного льда, завернутого в футболку. Хозяин дрожал. Зангетсу, который время от времени убирал компресс, заметил, что когда он касается Ичиго, тот дрожит гораздо меньше: все-таки после подобной материализации им надо было находиться как можно ближе друг к другу.
Зангетсу пару минут размышлял, а потом лег рядом с Ичиго, закутал того в свой плащ, а сверху накинул одеяла. Зангетсу провел рукой по спине хозяина, ощущая пальцами бархат кожи, и, сделав над собой усилие, убрал руку: «Так нельзя. Это не правильно.» - Ичиго потянулся вслед за исчезнувшей рукой, прижался к мечу всем телом и перестал дрожать. Зангетсу закрыл глаза, боясь шевельнуться и ненароком потревожить хозяина. Он находился в реальном мире, где не был уже очень давно, но у него не возникло даже смутного желания что-либо узнать или увидеть: теплая рука, обнимающая его шею, казалась бесконечно ценнее, чем весь мир вокруг.

9. Тема: "урок"
Легкая слабость и усталость остались в теле, несмотря на продолжительный сон, температуры не было и болезнь отступила: Ичиго лежал с закрытыми глазами, и ему было хорошо. Хорошо, что никто не лезет с воплями, хорошо, что можно расслабленно лежать, прижимаясь к кому-то рядом…
Что было вчера, Ичиго помнил смутно, не шевелясь и делая вид, будто еще спит, он чуть приоткрыл глаза.
«Зангетсу?» - Мужчина как будто откликнулся на мысленный возглас и посмотрел на Ичиго, в который не знал как поступить: отпрянуть и сделать вид, что ничего не было, или сперва во всем разобраться. Зангетсу был очень теплым, и после того, как первый шок прошел, Ичиго понял, что отодвигаться, по крайней мере пока, не хочет: «Это будет, наверное, невежливо… прям так сразу».
- Э-э-э… доброе утро. – Раз уж его пробуждение было замечено, Ичиго смог после некоторых усилий сообразить, что можно сказать. Чуть шевельнувшись, он приподнял край плаща, которым был укрыт. Ощущения его не обманывали: одежды на себе он и вправду не обнаружил. Зангетсу, лежавший рядом, тоже был непривычно оголен.
«Старик в шортах? Почему? Где моя одежда? Почему я к нему прижимаюсь?».
Ичиго почувствовал, как к щекам приливает кровь, но ничего не мог с этим поделать: больше всего его волновал вопрос не почему он прижимается к Зангетсу, а почему ему это нравится. Аккуратно убрав руку с груди Зангетсу, Ичиго попробовал отодвинуться.
- Доброе. – Зангетсу с интересом наблюдал за меняющимся лицом хозяина. Когда Ичиго попробовал отползти, он лишь покрепче прижал его к себе, от чего уши и щеки Ичиго стали совсем малиновые.
Зангетсу лежал рядом много часов, но ему казалось, что время летит слишком быстро. Отпускать от себя Ичиго он не хотел и не собирался: пока силы полностью не вернулись к мальчику, им просто необходимо было быть рядом. Ичиго не только проспал остаток ночи, он проснулся почти вечером следующего дня.
Первый раз проснутся от того, что тебя обнимают, и не начать паниковать для Ичиго было невероятно сложно, но он постарался.
- Зангетсу, а…– Придумать, что говорить в подобной ситуации, было очень трудно: «Что происходит?».
- Все хорошо, Ичиго, вчера ты освоил материализацию, но при этом потерял много сил. Пока мы рядом, ты постепенно восстанавливаешься. – Голос меча был спокоен, как всегда. «Краснеет… какой же он еще маленький».
- Понятно. – Ичиго верил всему, что говорил Зангетсу, поэтому перестал отодвигаться. По утрам у него, как у любого шестнадцатилетнего мальчишки, в некоторых частях тела было излишнее оживление, и Ичиго решил пока не шевелиться, надеясь, что старик ничего не заметит: «Если я не буду двигаться, он не поймет что это».
- Старик, а нам долго лежать? Мне бы в душ хорошо… я же болел. – Ичиго очень смущался.
- Пока ты не отправишь меня обратно, нам надо быть рядом. – Спокойная констатация факта. Зангетсу пару секунд обдумал слова хозяина и продолжил:
- Я не боюсь воды.
У Ичиго мелькнула шальная мысль, что он просто что-то не так расслышал: неужели старик собирается идти в душ вместе с ним? «Кошмар… я не могу при нем». В этот момент вспомнились слова меча о том, что он будет рядом, и Ичиго стало очень жарко, а в висках застучала кровь. «Это от страха», - тут же решил парень. Выход был только один: Ичиго понял, что должен поскорее узнать, как отправить старика обратно. Нет, потом он не раз собирался его вызвать в реальный мир, но это будет потом, когда он будет одет.
- Старик, а как тебя отправлять обратно? Нет, я не против того, чтобы ты тут был.. просто, наверно, нам, прежде чем… - Ичиго запнулся, но потом продолжил. – Я же болел, и, наверное, будет лучше пойти куда-нибудь в следующий раз… - «Черт, звучит так, будто я его на свидание зову». - …Потренироваться там... или просто.
Ичиго почувствовал, что несет совсем непонятную околесицу, и замолчал, чтобы собраться с мыслями. Он ощутил, как Зангетсу чуть сжал его плечо: жест был дружеский, но странно приятный.
- Ты должен захотеть отправить меня обратно. – Хоть Зангетсу и не улыбался, в его голосе проскальзывали нотки веселья: он находил реакцию Ичиго забавной.
- Угу. Захотеть. Конечно.- Ичиго чуть прикрыл глаза. Вид неодетого Зангетсу почему-то совершенно не давал сосредоточится.
- Прислушайся к себе, Ичиго. – как оказалось, голос Зангетсу тоже отвлекал, направляя размышления на посторонние темы, но привычка во всем слушаться меча взяла верх, и Ичиго постарался. Он чувствовал, что ему хорошо и спокойно, что Зангетсу теплый и приятный на ощупь. Сообразив, что творит, Ичиго спрятал руки за спину.
Через какое-то время Ичиго с ужасом признался себе, что нынешнее положение где-то глубоко внутри его вполне устраивает, и сильного желания отправить Зангетсу обратно нет.
«Неправильно, это совершенно неправильно, я же не из таких», - Ичиго сам не знал, что за «таких» он имел в виду, но все равно беспокоился. В голову лезли мысли о том, что Зангетсу не сделает ничего плохого, что лежать, когда тебя обнимают, приятно. Ичиго, с одной стороны, от подобных размышлений хотелось застрелиться, а с другой - он был вполне доволен.
Зангетсу не шевелился, когда хозяин проводил рукой по его груди, он даже дыхание задержал, чтобы не отвлекать: он знал, что Ичиго и правда должен как можно скорее отправить его назад. Первая материализация обычно требовала много сил, и после нее нужна была небольшая реабилитация, которая не могла как следует начаться, пока все не вернется на свои места. Тем, что они находились в постоянном контакте, Зангетсу добился того, чтобы не тратить энергию хозяина, но так она восстанавливалась слишком медленно. Ему действительно было необходимо отправится обратно. Провести с Ичиго столько времени, обнять его, увидеть, как он мило краснеет, а потом понять, что ему трудно отправить тебя обратно, что, возможно, он хочет тебя видеть… все это было слишком приятно. Зангетсу знал, что хозяину надо освоить следующий урок, но пока не знал, как его к этому подтолкнуть. В своих желаниях Ичиго был очень упертым: если он чего-то хотел, то не останавливался, пока не получал желаемое. А если чего-то нет, то просто хлопал глазами, не понимая, чего от него хотят.
В этот момент на первом этаже громко хлопнула входная дверь.
- Ичиго! Папочка дома! – топот на лестнице не оставлял сомнений в том, что неугомонный родитель на всех парах бежит проведать сына.
В критические моменты Ичиго соображал очень быстро. Еще минуту назад он не знал, как быть, а сейчас Зангетсу уже растворялся в воздухе. Яркая картинка того, как вбежавший отец застанет его раздетым в постели с мужчиной, была настолько кошмарной, что отправка меча обратно произошла сама собой.
- Ичиго? Что с тобой? – Ишшин увидел сына в постели и мгновенно изменил свои намерения: если раньше он хотел проверить бдительность Ичиго, то сейчас от его взгляда не укрылось лихорадочное дыхание и странно красные щеки мальчика.
- Все нормально, – Ичиго сам понял, что его голос звучит неубедительно.
- Ты заболел! Но ничего, папочка поможет! – Ишшин заметался по дому в поисках градусника.
Ичиго слушал привычные крики и думал о старике, который, наверное, опять стоит на своем шпиле, совсем один; о том, что Зангетсу, кажется, красивый, наверняка девчонки за ним бегали бы толпой; о том, что, когда в следующий раз вся семья пустится в очередную поездку, надо будет вновь материализовать Зангетсу...
«Почему мне было так хорошо, когда он был рядом?»

10. Тема: "Озабоченность"
Ичиго никогда не любил болеть. Особенно болеть дома, слушая причитания отца, который, как курица-несушка, скакал вокруг него с непонятной целью. Иногда Ичиго подозревал, что отец хочет довести его до белого каления, чтобы каким-то образом, наплевав на болезнь, он ввязался в драку.
«Найти бы того умника, кто сказал ему, что драка лечит, и избить», - решил Ичиго, когда расслышал бормотания отца, подтверждающие опасения: лечится спаррингом он не хотел.
Скучно ему и так не было: сперва пришлось стараться не оглохнуть, потом сопротивляться приему странных зеленоватых таблеток, на которых Ичиго успел рассмотреть маркировку магазина Урахары. О том, как эти таблетки могли попасть к отцу, Ичиго не очень задумывался: «Наверняка Урахара специально подложил их в нашу аптечку, чтобы очередной эксперимент надо мной провернуть. Ну ничего, вот выздоровею, ему придется ответить на ряд очень неудобных вопросов».
Чтобы не привлекать внимание отца к конкретным препаратам, Ичиго вообще отказался пить лекарства. По крайней мере, при всех: как только семья отвлеклась, потихоньку выпил противопростудную смесь.
Болеть не хотелось. Думать не хотелось вдвойне. Самым тяжелым оказалось то, что, как только паника вокруг него более-менее стихла, голова тут же наполнилась мыслями о том, что недавно было.
«Кажется, последнее время мне все время снится Зангетсу. Я вижу его во сне каждую ночь…» - Ичиго укрылся одеялом с головой, чувствуя, как горят щеки и уши.
Память услужливо подсовывала приятные воспоминания о мече и не совсем понятные собственные порывы: «Хорошо еще, что это всего лишь сны… я не знаю, что бы я стал делать, если бы старик про них узнал. Он решил бы, что я извращенец...».
Под одеялом было очень жарко, но вставать или выглядывать из-под одеяла Ичиго не хотел: «Я знал, что в моем возрасте снятся всякие сны, но почему мне не снятся девчонки, а только Зангетсу? Почему я его не хотел отпускать?».
Временами Ичиго вспоминал, как меняется погода во внутреннем мире от его переживаний, и старался хоть как-то успокоится, чтобы не выдать свою озабоченность происходящим.
«Что делать? Я должен придумать, как быть», - Ичиго с большой неохотой признался самому себе в том, что старик ему в целом очень даже нравится. Ведь Зангетсу сильный, всегда поможет и научит, даст дельный совет, симпатичный к тому же… Ичиго попытался понять, с каких пор суровые мрачные мужчины у него стали подпадать под категорию «симпатичных», и в очередной раз покраснел: он сообразил, что забыть все, что произошло сегодня, и делать вид словно ничего не было, у него никак не получится: "А в шортах он вообще очень милый…».
Поглощенный размышлениями Ичиго не заметил, как уснул.
Сон закрутил его вереницей беспорядочных образов: ему снилась школа, знакомый класс, почему-то сидящий на задней парте Зангетсу. При взгляде на старика Ичиго не оставляло ощущение, что он что-то забыл, но вот сейчас вспомнит. Воспоминания не приходили, сон менялся, но красноречиво молчавший Зангетсу всегда был неизменной деталью. Дальше приснился цветочный луг, на котором резвилось много зайчиков, странно напоминавших рисунки Рукии. Ичиго лежал на траве, закусив травинку, а меч стоял недалеко от него на перевернутой и потрепанной скамейке. Думать во сне - занятие очень странное, но, когда внезапно зайчики вокруг превратились в снег и сильно похолодало, Ичиго, который все время наблюдал за мечом, стараясь это делать как можно незаметнее, сообразил наконец, что все вокруг ему снится: «Раз это сон, и старик не настоящий, а выдуманный мной, то я же не сделаю этим ничего плохого…».
Желание еще хоть разок обнять Зангетсу было сильным. Решив, что во сне думать необязательно, Ичиго оказался рядом со стариком и, скользнув руками под плащ, обнял его и прижался.
- Мой, теплый, красивый, не отдам…
Ичиго сам не заметил, когда начал думать вслух, и не видел изумленно распахнувшиеся глаз Зангетсу, который растерянно смотрел на мальчика.

11. Тема: "Облака"
Белые облака непрерывно падали вниз, и, если поднять голову, казалось, что это не они падают, а ты взлетаешь. Он стоял на шпиле, запрокинув голову, и смотрел. Пусть из-за этого бесконечного белого потока кружилась голова, он хоть немного отвлекал от тяжелых мыслей. Зангетсу всегда знал, что самый опасный враг - это ты сам: внутренние противоречия причиняют боль и ослабляют решимость. Что может быть хуже?
«Наверное, я виноват перед ним. Не уследил. Как-то спровоцировал», - Зангетсу видел перед собой лишь вереницу облаков, но даже они не могли оторвать его от тяжких дум.
Меч - это орудие, продолжение руки, для него хозяин - самое дорогое на свете, то, ради чего он существует. Ичиго был для него всем: он хотел помогать ему, драться рядом с ним, оберегать. Он считал свое отношение нормальным: «Неужели я в чем-то ошибся?».
Для хозяина все должно быть иначе. Должно быть - но почему-то не было. Слова Ичиго до сих пор звучали в его ушах, слова, так похожие на признание: во сне хозяин плохо контролирует себя, раз он так сказал, значит, искренне так думает, даже если еще по-настоящему и не осознает это.
«Может ли он любить меня?» - раньше даже думать о подобном казалось мечу кощунственным. Он давно приучил себя к мысли, что Ичиго вырастет, будет кого-то любить и ненавидеть. Он приучил себя к мысли, что всегда будет для него лишь сторонним наблюдателем, товарищем по битве. Зангетсу пытался понять, могли ли его собственные эмоции, несмотря на все старания, начать влиять на хозяина?
Он чувствовал, что вся его сила воли и спокойствие разбиваются вдребезги о маленький росток надежды, который никак не удается в себе заглушить.
«Ты стоишь лучшего. Ты еще так молод», - разум находил весомые доводы, чтобы не подпускать к себе Ичиго, но он никак не мог принять подобное решение: неимоверно тяжело заставить себя отказаться от того, о чем мечтаешь. И никакая сила воли не поможет, если ты каждый раз тонешь в чужих глазах.
Он думал о том, что ему нечего предложить взамен: да, сила и знания у него есть, но он и так отдаст их Ичиго, все до капли, он просто не сможет иначе. Понять, почему несколько слов так перевернули всю душу, казалось очень важным. Он без устали искал ответ - и каждый раз отвергал его.
«Подобные чувства... они неправильны», - Зангетсу чуть вздохнул: как будто хоть что-то происходящее с Ичиго можно было бы отнести к категории «правильного».
Он не хотел позволять себе верить, но все равно верил. Он беспокоился, что эмоции будут мешать Ичиго драться, и страшился увидеть в его глазах безразличие и презрение: «Я его орудие, я не должен позволять себе мечты». Он не знал, есть ли у мечей сердце, но понимал, что если не запретит себе надеяться, то потом будет намного больнее. Ведь когда он поймет, что обманулся, внутри что-то непременно разобьется, что-то, что так болело, когда он убеждал себя, что для Ичиго он просто оружие. Раньше он и не знал, что внутри есть что-то настолько хрупкое: «Я не должен позволять себе слабость».
- Привет… - Зангетсу вздрогнул, увидев рядом смущенно улыбающегося Ичиго. «Как такое могло произойти? Как я мог задуматься настолько, чтобы не почувствовать его появление?».
- Я не заметил, как ты пришел. Что ты сделал?
- Ничего, – Ичиго чуть покраснел. Он не мог объяснить, что после пробуждения весь день думал о старике. И сейчас, уже под вечер, желание увидеть его стало просто нестерпимым. Он сам не знал, как получилось так легко скользнуть внутрь себя. Не мог объяснить, почему, увидев замершего Зангетсу, принялся жадно рассматривать его: он видел, что глаза меча закрыты, губа чуть прикушена, отметил напряженно сжатую ладонь. Он шел к нему очень медленно, не таился и в то же время будто боялся вздохнуть: иногда ему казалось, что старик знает о его приходе и просто не хочет видеть, но он отбрасывал эту мысль. Он спрашивал себя, зачем пришел сюда, что хочет сказать Зангетсу, который, кажется, его не ждет. Разобраться в себе оказалось слишком сложно...
- Может, это из-за материализации… - Ичиго как-то остро чувствовал тишину, и она ему не нравилась.
- Может. – Лицо Зангетсу вновь было спокойно, вот только ладонь так и не расслабилась.
Если бы Ичиго до этого не всматривался в него так тщательно, он бы этого не заметил, но сейчас он отчетливо понял, что спокойствие Зангетсу не всегда бывает настоящим.
- Я уже хорошо себя чувствую. Спасибо. – Ичиго чуть дернулся вперед и тут же нерешительно замер. Он хотел подойти и поблагодарить Зангетсу, но понимал, что не устоит и непременно прикоснется к нему. Ему было неловко: ведь сейчас старик был настоящим, а значит, мог его неправильно понять. Хотя как его правильно понять, он и сам не знал.
- Я сделал то, что должен был. – Зангетсу держал себя в руках, он не хотел, чтобы Ичиго сомневался в нем, но, сам того не желая, ответил почти резко.
- Угу. – Ичиго подавил в себе разочарованный вздох, и взглянул на небо: Зангетсу успел заметить грусть и обиду в его глазах.

12. Тема: "серьезно"
Как хрупки иногда отношения: одна случайно брошенная фраза может причинить очень сильную боль. Сомнения и неверные выводы отравляют, мешают думать. Неверно понятое слово может перечеркнуть все. Иногда, но не всегда…
«Он помогает мне только потому, что должен», - мысль, которая не желает уходить, будто стараясь свести Ичиго с ума. Эта мысль жжет внутри, словно огонь. Он чувствует опустошенность, разочарование и удивление: почему все сделалось таким нестерпимо сложным? Разве раньше все было легко?
Ветра не было. Что-то холодное дотронулось до руки, до лица, снова и снова. Ичиго открыл глаза: белые хлопья беззвучно падали с неба. Это показалось почти забавным: в то время, как в груди пылает огонь, во внутреннем мире идет снег. А может, это пепел?
Тишина показалась еще более оглушающей. Он не знал, что сказать, но просто уйти было выше его сил. Он не мог понять, на что надеялся раньше, но надежда была, иначе почему ему стало так плохо?
- Ичиго… - Зангетсу тоже не знал, что можно сказать в такой ситуации.
Как показать, что он имел в виду не совсем то, что сказал? Как объяснить, что ты готов сотни раз умереть, лишь бы знать, что сполна заплатил за причиненную только что боль? Слова казались слишком грубыми и неточными: «Ведь я почти соврал. Может, когда-то раньше это и было правдой, но сейчас это лишь ее часть».
Белые хлопья казались лишним напоминанием о вине. Он знает, что не готов признаться хоть в чем-то, но молчание сейчас - худший враг. «Может, я еще буду жалеть об этом», - Зангетсу подошел к Ичиго и положил руку на плечо хозяина. Ему еще никогда не было так тяжело подобрать нужные слова. Сказать всю правду он был не готов.
- Ичиго… я всегда буду рядом и помогу тебе.
Ичиго ощутимо вздрогнул и опустил голову, его боль не ушла, но он попытался это скрыть. Он кивнул, показывая, что все понял. Он не ожидал, что Зангетсу наклонится к нему и еле слышно прошепчет:
- Не только потому, что должен, потому что сам слишком сильно хочу этого… - Зангетсу понимал, что сейчас ему надо скорее вернутся на шпиль, спрятаться за очками, но он проигрывал себе. Желание быть рядом хоть еще одно мгновение, касаться чуть дрожащего плеча... он убеждал себя, что все только для того, чтобы Ичиго вновь в него поверил, но понимал, что это ложь. Раньше у него никогда не было сомнений: белое было белым, а черное - черным, теперь же временами казалось, что вся жизнь состоит из полутонов.
Он стоял за спиной Ичиго, чувствовал его дрожь: может, мальчику просто холодно? «Моя вина», - неправильно использовать все как предлог для того, чтобы быть ближе, но он закрыл глаза и на это: свободной рукой он притянул Ичиго к себе и замер, ощущая, как из хозяина постепенно уходит напряжение. Думать о том, что он чуть не потерял его, было страшно; знать, что ты это почти сделал своими руками, было страшно вдвойне.
«Зангетсу», - сперва Ичиго не верит в то, что слышит, а потом чувствует тепло за спиной - и боль исчезает: «Может, я всегда ждал именно этих слов?».
Пусть не признание, но что-то очень близкое. Двигаться не хочется. Желание просто быть рядом, как жажда, не отпускает. Он понимает, что Зангетсу здесь, понимает и боится спугнуть, как дурак улыбаясь собственному страху.
Они могли бы сказать друг другу еще столько всего, но слова тают, стремительно, словно белые хлопья, еще недавно падавшие с неба. Тишина стала уютной.
Ичиго подавил в себе вздох, когда понял, что Зангетсу отодвигается.
- Давай тренироваться, я покажу тебе новую атаку, - голос Зангетсу был почти спокоен, с щепоткой затаенной радости. Теплая ладонь взъерошила волосы, и Ичиго улыбнулся: пусть еще осталось много недосказанного, но у них ведь еще будет время договорить.

13. Тема: "огонь"
- Отдыхай. – Короткая команда принесла облегчение, хоть Ичиго и не хотел показывать этого. Бой был очень трудный. Зангетсу гонял его много часов, не давая даже толком перевести дух. Постепенно движения стали почти автоматическими. Резкие маневры, смены тактики - все было неожиданным и новым.
«Неужели раньше он настолько сдерживался, специально поддавался мне?» - Ичиго устало размышлял, немного разочарованный своими силами. Но, несмотря ни на что, драка была удовольствием. Удовольствием, которое захватило их обоих.
Они дрались много часов, прежде чем Зангетсу понял, что Ичиго почти перестал размышлять и начал инстинктивно действовать. Меч не мог допустить сомнений в битве, поэтому нельзя было терять время: он гонял хозяина, постепенно увеличивая сложность боя, желая вымотать его полностью. Ичиго был выносливым, и это заняло много времени, но оно того стоило. Одна радость на двоих.
Зангетсу смотрел, как Ичиго, лежа на гладкой поверхности судорожно хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться: хозяин не знал, будет ли продолжение, и старался скорее перевести дух.
- Это было… здорово…ты так… - слова были сумбурные и невнятные, но в глазах Ичиго горело восхищение.
- На сегодня все. – Зангетсу сделал усилие, чтобы не улыбнуться.
Ичиго заметно расслабился, перевернулся на спину и стал разминать усталые мышцы на руках.
- Во время драки полагайся на инстинкты. Они всегда подскажут тебе верную тактику. И не забывай наблюдать за атаками противника. Ты должен всегда уметь найти слабые места.
- У тебя их нет.
- У всех есть.
Ичиго удивленно вскинул брови и уставился на меч, явно ожидая продолжения.
- Ты же не думаешь, что я скажу… - В словах Зангетсу была неприкрытая ирония. Ичиго спохватился и утвердительно закивал.
- Когда-нибудь я это сам узнаю.
- Может быть.
В этот момент настойчивый стук возвестил о том, что кто-то хочет зайти в комнату, и, виновато вздохнув, Ичиго растаял.
- Я ненадолго!
Зангетсу закрыл глаза и прислушался: он стоял на шпиле, а если постараться, на нем можно услышать, что происходит в реальном мире с хозяином.
Ичиго открыл глаза как раз тогда, когда очередной камешек ударил в стекло. Спрыгнув с кровати и открыв окно, он обнаружил Урахару, энергично лезущего в комнату. Пускать к себе Урахару было опасно, особенно когда у него глаза добрые, и Ичиго отреагировал мгновенно: он, «случайно» повернувшись, отдавил тянущуюся к подоконнику руку и отвоевал себе пару мгновений.
- Ты чего сюда лезешь?
- Я тебя поздравить хочу! Курасаки-кун, ты же освоил материализацию. - Настырный ученый попытался незаметно залезть с другой стороны от Ичиго.
- Кто тебе сказал? С чего ты взял? – новый маневр наткнулся на контрмеры хозяина комнаты, который попытался вообще стряхнуть Урахару с карниза.
- Да любой шинигами заметит: в комнате осталось очень редкая специфическая форма реацу. Ее надо…
- Ничего мне не надо! – Ичиго продолжал настаивать на своем: «Интересно, откуда он все-таки узнал? Он ведь явно понимал, зачем лезет, вон тележка с аппаратурой под окнами. Странно, вроде никаких шинигами в моей комнате не было…».
В этот момент бывший капитан сделал еще одну попытку штурма, и размышлять о том, кто его выдал, Ичиго стало некогда: приходилось стойко держать оборону. Он знал, что торговец, если уж чего захочет, то будет переть напролом, и искренне не понимал, почему тот не только пытается залезть, но еще и хочет сделать это бесшумно: «Будто опасается кого...».
- Ты не понимаешь! Это уникальный случай!
- У меня благодаря тебе теперь вся жизнь уникальный случай! Поэтому оставь меня в покое! – раз Урахара старался сохранять тишину, Ичиго решил сказать последнюю фразу погромче.
- Моего сына обижают? – откуда-то из глубины дома послышался полный энтузиазма крик Ишшина: обиженно пыхтя, торговец очень шустро поднял упавшую в пылу противостояния панамку и спешно ретировался вместе с тележкой.
«Эх, повезло: он хоть в чем-то относительно нормальный, не хочет вмешивать обычных людей и держит все в тайне от отца», - Ичиго развернулся к вбежавшему в комнату Ишшину и потратил около десяти минут на «обмен любезностями». Проверив бдительность сына и получив пару новых синяков, неугомонный родитель снова оказался в коридоре.
Оставшись один, Ичиго рассеяно расставил чудом уцелевшую мебель и прилег на постель: он чувствовал, что Зангетсу зовет его.
Внутренний мир был все таким же, как и раньше, но Ичиго заметил, что стоявший на шпиле Зангетсу был мрачнее, чем обычно.
- Отвлекают всякие…
- А кто это был?
- Урахара… достал уже, реацу он, видите ли, мою, то есть нашу, учуял.
- Ученый?
- Делает вид, что да.
- Знаешь, тренировки могут стать гораздо интенсивнее, если я буду материален.
Зангетсу знал, что это будет не легко, но считал, что Ичиго надо стать более выносливым.
Физическое тело было более слабым, а слабости надо было устранять. Тем более что хозяину не всегда удавалось по первой надобности выйти из тела: иногда рядом были люди, и тогда Ичиго убегал, уводя противника за собой, ища место, где его тело сможет немного полежать, не вызывая подозрений.
- Ну… у меня семья дома.
- Ты всегда тренируешься дома?
- А? Что? Нет. Обычно я тренируюсь под магазином Урахары или в одном сарайчике.
- Под магазином вполне подойдет.
- Хорошо, попробую договорится на завтра.
- Урахара будет там?
- Не знаю. Наверное, да, а что?
- Ичи… – издалека послышался голос Юзу зовущий брата ужинать
- Нет, ничего. Отдыхай. – Зангетсу сделал вид, что не заметил полный любопытства взгляд, которым Ичиго окинул его перед тем, как вернуться в реальный мир. В его спрятанных за очками глазах полыхал холодный огонь: раньше он не хотел активно вмешиваться в жизнь хозяина, но подслушанное заставило его изменить решение.

Прода сюда не влезает... дальше будет здесь:

тут

www.diary.ru/~xelllga/p43442400.htm